Дело незалежных дервишей - Страница 13

– Я сейчас уезжаю. И хотел просить вас об одолжении – во время моего отсутствия предоставить кров вот этому досточтимому коту.

Сюцай опустил глаза на Судью Ди. Тот пристально глянул на Елюя, неторопливо, подергивая хвостом, обошел его кругом, а потом сел справа от сюцая. Взгляд, который кот при этом бросил на Бага, ясно говорил: «Ну знаешь… И как ты можешь отдать меня этому типу хотя бы на день? Не стыдно?»

– О, я вижу, вы уже нашли общий язык! – фальшиво улыбнулся Баг. Судья Ди смотрел на него укоризненно. – Так что, сюцай? Могу я на вас положиться?

Сюцай закивал с фантастической скоростью.

Пристроив кота, Баг вернулся к себе и быстро собрал все необходимое для скрытного путешествия в Асланiв, включая накладные усы и бороду. Потом включил «Платиновый Керулен» (приобретенный взамен канувшего в воды Суомского залива «Золотого») и некоторое время изучал файл Мыколы Хикмета, но ничего для себя нового, кроме того, что Хикмет имеет степень сюцая археологии, не обнаружил.

Александрийский Великопанский вокзал,

8 день восьмого месяца, вторница,

утро

В семь часов утра Баг уже сидел в своем цзипучэ марки «юлдуз» напротив входа в гостиницу «Цветущий Юг». День обещал быть солнечным.

В семь пятнадцать перед «Цветущим Югом» остановилась повозка такси.

В семь двадцать двери гостиницы распахнулись и на пороге появился Мыкола Хикмет, предшествуемый одетым в серое носильщиком с неохватной сумой. Хикмет погрузился на заднее сидение, а суму носильщик утрамбовал в вещник повозки.

Повозка отвалила от тротуара и взяла курс на север.

Баг тронул цзипучэ следом.

Проехав мимо Управления внешней охраны, повозка свернула направо, на Проспект Тенистых Предместий и, не доезжая до Павильона Юношеского Созерцания, стала притормаживать близ Великопанского вокзала.

Баг, одной рукой неустанно крутя баранку влево-вправо – в районах вокзалов движение всегда на редкость оживленное и малосообразное, – откинул крышку «Керулена» и вызвал справочную вокзала: «куайчэ» на Асланiв отправлялся через двадцать минут с шестого пути; база данных вокзала любезно поведала, что преждерожденный Хикмет, заказавший билет семьдесят три минуты назад, едет в пятом купе второго вагона.

Она же бездушно сообщила, что в этом вагоне свободных мест больше нет.

…Для того, чтобы достичь кабинета управляющего вокзалом, Багу понадобилось пять минут. До заветной двери, обитой искусственной кожей, с блестящей табличкой «Авессалом Каменюгин, управляющий» оставалось полтора шага, когда на Бага стремительно набежал из секретарской ниши, укрытой легкой лакированной ширмой, грузный и объемистый преждерожденный средних лет, в темно-синем халате и нарукавниках; он расставил руки в стороны, перекрывая проход, и высоким голосом сообщил Багу, что управляющий никого не принимает, что у управляющего важнейшее срочное совещание и что Баг должен зайти часа через полтора.

– У меня, как это ни жаль, есть только две минуты, – вежливо попросил Баг, но обладатель нарукавников вновь затряс головой запретительно, для убедительности даже закрыв глаза.

Баг вынул пайцзу и тактично поднес ее нарукавному преждерожденному под самый нос, но прошло еще несколько драгоценных мгновений, прежде чем тот, обманутый наступившей тишиной, открыл глаза и увидел то, что ему надлежало бы увидеть несколько ранее. «Надо было дотронуться до этого носа, – досадливо подумал Баг. – Этак мягонько…»

Лицо нарукавного мгновенно изменилось. Он опустил руки и сразу как-то усох.

– Э-э-э… Милости просим, драгоценный преждерожденный…

Баг, не слушая, рванул дверь и оказался в заполненном людьми кабинете. Во главе обширного, покрытого зеленым сукном стола сидел взволнованный Каменюгин и, по всей видимости, спозаранку распекал подчиненных. От полноты чувств он левой рукой изо всех сил держал за горло стандартный, полагающийся всем начальственным кабинетам графин с водой.

– И не желаю слушать никаких отговорок! – сипло говорил он, тыча коротким обвиняющим перстом правой руки в одного из присутствующих. Тот лишь горбился и прятал глаза. – Никаких! Пожилую женщину, прибывшую час назад сыктывкарским поездом, продуло в вагоне! Из-за того, что купейный освежитель воздуха был плохо отрегулирован! Я уж не говорю, что это непрофессионально – хотя, честно сказать, просто не понимаю, как это что-то может плохо работать. Однако – допускаю. Но это же аморально! Вы понимаете? А-мо-раль-но!! – застучал графином Каменюгин.

И тут он наконец заметил Бага.

– Что такое? – возмутился он. Судя по его лицу, тот, кто прерывал его во время вразумления подчиненных, совершал худший из смертных грехов. – Как это понимать? Вы кто?

– Добрый день, преждерожденный Каменюгин, – коротко поклонился Баг и снова продемонстрировал пайцзу. – Простите за неуместное вторжение, но дело не терпит ни малейших отлагательств. Срочно необходимо ваше содействие. Мне нужен билет на «куайчэ» до Асланiва, второй вагон, шестое купе.

– Да вы, вы!.. – Каменюгину, который был и без того в запале, на этот раз уже просто не хватило слов. – Что вы себе позволяете! Да как же вам не стыдно! – нашелся он. – За семь минут до отхода! Я что – кассир? Если в кассе нет, так у меня и подавно!

Сотрудники, с утра пораньше собранные на посвященный непрофессиональной работе освежителя воздуха разнос, внимали в молчании.

– Драгоценный преждерожденный Каменюгин, – Баг приблизился. Он старался быть очень обходительным, хотя время, видит Будда, поджимало. – Мне чрезвычайно неловко вас беспокоить и, поверьте, я никогда бы себе этого не позволил, если бы не поистине из ряда вон выходящая необходимость. Но я из Управления внешней охраны. Вы, по-моему, еще не поняли, кто к вам пришел. Управление внешней охраны! Так что вы мне не только билет дадите, но еще и на то место, которое я укажу. Будьте так любезны.