Дело незалежных дервишей - Страница 71

– Кажется, мы видели все основные помещения пещеры, еч Баг, – сказал Богдан.

– Похоже на то, – согласился Баг.

– Ну, и какое, на твой взгляд, самое просторное?

– Просторное? – вырвалось у Абдуллы.

И затем он так посмотрел на ибн Зозулю, что несчастный ученый, и без того весьма обескураженный всем произошедшим за последние сутки, тихо осел на ослабевших ногах и принял на каменном полу пещеры позу, отдаленно напомнившую Багу позу «отдыхающей феи реки Ло».

– Я немножко посижу, – пролепетал он, искательно заглядывая в глаза то Багу, то Богдану. – У меня ишемия… и камень в почке, кажется, шевельнулся…

– Конечно, посидите, подданный ибн Зозуля, – сказал Богдан. – Что уж теперь. Только не застудитесь на камнях, тем более, если почки. Пол холодный… Ну? – он повернулся к Багу.

– Казарма, – решительно сказал тот.

– Зал с койками, – подтвердил Кормибарсов. – Да.

– По-моему, тоже. Ну, попробуем оттуда.

Все оказалось до смешного просто и заняло каких-то полчаса. Вооружившись мощными переносными фонарями, кладоискатели в сопровождении человеконарушителей, коих, в свою очередь, блюли богатыри бека, углубились в узкий коридор, открывшийся за грудой старых ящиков и камней непосредственно за пыточной камерой. Когда коридор шагов через полтораста выстрелил еще более узким ответвлением влево, они без колебаний повернули туда. Чувствовалось, что в эти места подземного лабиринта давненько никто уже не заходил, надобности не было: пол был покрыт пылью столетий, а воздух – мертв и неподвижен.

И порог оказался на месте, и даже пес – торчавший почти посреди прохода каменный выступ, отдаленно напоминавший очертаниями спящую собаку. Казалось, Аллах, создавая мир, строил эту пещеру нарочно и затем продиктовал Пророку соответствующий текст, именно ее имея в виду – дабы заповедать правоверным для использования в особо богоугодных целях.

Только вот правоверные подкачали.

За порогом открылся громадный мрачный зал; лучи фонарей потерялись в бездонной тьме.

– Я до этого зала доходил однажды, – вдруг как-то единочаятельски сообщил Абдулла. – Когда мы разведывали, нет ли у пещеры иных выходов… Больше ни разу.

Светя себе под ноги, кладоискатели двинулись дальше, строго придерживаясь того направления, в котором вывел их к залу коридор, – чтобы путь их можно было однозначно называть прямым. Отсчитали триста шагов с прибавкой девяти.

И, как сказано в священном Коране, «верно пришли к сему».

На какое-то время все растерянно замерли в черной, давящей бездне. Нигде лучи фонарей не достигали стен. Неровный, весь в вздутиях и напластованиях некогда протекавшей здесь лавы пол ничем не отличался от такого же ни в десяти шагах отсюда, ни в двадцати. Потом Баг, хмыкнув, извлек из ножен меч и, повернув его рукоятью вниз, постучал по полу. Чуть левее… чуть правее…

Туп-туп-туп… туп-туп-туп… туп-туп-туп… туп-туп-туп…

Дум-дум-дум!

– Прошу вас, единочаятели, – с плохо скрытым честным самодовольством сказал Баг, пристегивая меч обратно. – Пустота.

Кормимышев, не дожидаясь приказа, разгреб ладонями скопившийся в складках камня прах веков – и в лучах фонариков тускло блеснуло металлическое кольцо.

– Сундук! – непроизвольно ахнул Абдулла.

Но то был не сундук. Когда Кормимышев потянул кольцо на себя, часть пола примерно шаг на шаг натужно пошла вверх – и под нею открылось черное квадратное отверстие.

Мгновение все молчали. Кучум хрипло, с присвистом, дышал, ноздри его широко раздувались.

Абдулла вдруг коротко, трескуче рассмеялся. Все обернулись к нему, и руки стражей непроизвольно дернулись к рукояткам сабель – но Ничипорук быстро овладел собой.

– Столько лет сидеть на всем этом, – сказал он с горькой усмешкой. – Столько лет сидеть – и искать Аллах знает где!

– Потому что тексты читать надо в подлинниках, – ответил Богдан негромко. – В крайнем случае сопоставлять переводы источников, анализировать. Наука! А вы… «Пророк говорил по-асланiвськи». Подчинили жизнь идеологии – и вот печальный итог.

– Надо немножко смотреть, – неожиданно сказал бек. – Да!

Он выскользнул из бурки и, прежде чем кто-либо хоть слово успел сказать, с легкостью молодого джигита, держа фонарик в левой руке, скользнул вниз.

Черное отверстие засветилось изнутри белым электрическим светом. Бек молчал. Прошло пять мгновений, десять… Потом что-то напевно зазвенело.

– Ну, как там? – не выдержал Богдан. – Ата, не томи!

– Да-а, – донесся снизу невозмутимый голос достойного Ширмамеда. – Одному Кормимышеву, пожалуй, с переноской не управиться.

Кормимышев не смог сдержать удовлетворенной улыбки.

А потом Кучум, не помня себя, ринулся вслед за беком.

Тут уж все смешалось. Кто за кем падал в отверстие тайника – никогда уже не удалось вспомнить доподлинно. Просто кладоискатели вдруг оказались внизу.

Невозможно описать, что они увидели. Это сверкание, этот мягкий желтый блеск со всех сторон, эти сонмища дробленых радуг на россыпях самоцветов… Голконда, сокровищница Цинь Ши-хуана, пещеры Гохрана…

Богдан удовлетворенно повел головой:

– В текущем году ваш уезд, подданный Кучум, все-таки достроит ветряные электростанции, на которые у вас все не хватало средств. Да и не только станции… – мечтательно добавил народолюбивый минфа.

И вдруг Кучум застонал. Богдан испуганно обернулся к нему, боясь, что тот либо повредился в уме, либо наткнулся на что-либо острое, например, на валявшийся под ногами драгоценный церемониальный доспех, кажется, цельнозолотой, весь в украшенных изумрудами блистающих шипах. Но ничего подобного не произошло. Кучум просто стоял, обводя тайник остекленевшим взглядом, покачивался и отчаянно стонал.